Ник-5 - Страница 45

Фераччо дал подзатыльник сыну, когда тот споткнулся и оперся на корзину, слегка помяв ее. Пара прутьев выскочила из оплетки.

— Осторожней, олух! Уже отца скоро перегонишь в росте, а все такой же неуклюжий, как раньше!

— Извини, отец, — ломающимся баском проговорил пацан и смущенно почесал место приложения воспитательной силы тяжелой ладони отца. — Ой, пап!

Фераччо оглянулся и заметил покупателя, внимательно рассматривающего его корзины.

— Господин, — корзинщик поклонился. Покупатель, явно из не очень высокородных аристократов, презрительно глянул на продавца, снова на корзины — и своей тростью потыкал их, как бы проверяя на прочность. — Не беспокойтесь, господин, мои корзины прочные и стоят своих десяти медяков.

Потенциальный покупатель снова скривился, пару раз слегка ударил своей тростью по голенищу сапога, затем бросил на прилавок серебрушку.

— Какую корзину вы выберете? — поклонился Фераччо, судорожно пытаясь подсчитать, хватит ли у него сдачи: сегодня день был не очень прибыльный, но и терять такого клиента совсем не хотелось.

Покупатель ткнул своей тростью в самую большую корзину, потом указал на сына Фераччо и наконец открыл рот:

— Понесет. Заработает.

Фераччо закивал и снова дал подзатыльник не сообразившему ничего сыну:

— А ну, хватай корзину и неси за господином! Донесешь, куда скажет. И поторопись, — заметив, что покупатель уже развернулся и спокойно отправился вдоль рядов, даже не оглядываясь назад, сказал корзинщик и шепотом добавил: — Ты сильно не вякай там, делай, что он скажет, может, еще перепадет серебрушка. Тогда точно куплю тебе нож, что ты просил.

Обрадованный сын подхватился, поставил корзину на голову и бегом устремился за странным мужчиной. Это ничего, что занимается таким неблагодарным делом… делом слуги. Зато тот нож, что сделал их кузнец, стоит небольшого унижения. Вот ребята потом обзавидуются!

Ник

Стоит ли встречаться с комендантом? Не знаю, не знаю… Я был в сомнениях. Риск? Да! Некоторый риск есть, но и польза в случае удачи будет огромная. Если повезет, можно быстро узнать, что все-таки случилось с Умником. Или все же сначала двинуть в Оробос, как-нибудь там обустроиться, набраться сил и знаний, а потом вернуться? Но что мне мешает проделать все это при неудаче разговора с комендантом? А чем он в случае чего сможет помешать? Нет, я понимаю, что после поднятого шухера можно легко встрять в неприятности, но если посмотреть с другой стороны, то, наоборот, в общей неразберихе существует вполне реальная возможность успешно решить свои проблемы. Конечно, можно было бы понаблюдать за служащими, найти человека, отвечающего за хранение вещей заключенных, допросить его… Но здесь есть одно «но»: для всего этого нужно время, которого у меня просто нет. Чем больше я сижу в городе, тем выше вероятность моего обнаружения местной стражей. Нет, я их не боюсь, вроде уже достаточно сил, чтобы развернуть локальную заварушку, но оно мне надо? Еще прибью кого-нибудь, а я все-таки предпочитаю убивать только при крайней необходимости. Хм… Надо же, как я сейчас говорю… Убивать… Подумать только, эта мысль вызывает у меня сейчас лишь спокойное недовольство, но никак не внутреннее сопротивление. Придется кого-то убить — убью, и вряд ли буду испытывать угрызения совести, если тот человек заслуживает смерти. С другой стороны, просто убийство само по себе все-таки вызывает у меня чувство отторжения — и то хорошо: решать все проблемы с помощью силы и тем более убийств мне до сих пор кажется отвратительным. Гуд. Итак, комендант. Если он адекватный управляющий, то должен собирать всю информацию о событиях, о людях, замешанных в этих событиях, а значит, и обо мне. Должен же он знать, кто покинул гостеприимные стены тюрьмы? Логично предположить, что такая информация у него есть, а насколько я разузнал, дома он не работает, только в своей рабочей резиденции. И вряд ли нужная мне информация хранится в сейфах — скорее, он просто держит бумажки в столе. Вот и стоит сначала там пошариться, а если ничего не найду, то и с ним самим пообщаться… Ну… Хочется верить, что я правильно все разложил по полочкам. Кстати: то, что, возможно, мне придется встретится с комендантом вживую, если я не найду то, что мне нужно, в его кабинете — еще один камешек в огород необходимости идти именно ночью. Это только дилетанты-воры считают, что лучшее время для проникновения в помещения с целью противоправных действий — ночное. Нет, конечно, в зависимости от типа здания, внутренней организации работы конторы и твоей задачи — да, бывает, что и так. А в целом это проще делать, когда вокруг много народа тусуется, когда ночная сигнализация (скорее всего наиболее навороченная) отключена. Главное — держать себя уверенно, не давая ни малейшего повода думать, что тебе здесь не место. И тогда можно уволочь что угодно из-под носа самого внимательного служащего.

Как только Карина узнала о моих планах, сразу скисла. Даже новая игрушка — дракончик, которого она воспринимала как наикрутейший чародейский амулет и постоянно исследовала — не смог ее надолго отвлечь от грустных мыслей. В конце концов она поставила мне ультиматум: она идет со мной! Главным доводом в ее пользу было мое плохое знание местного языка, и совсем не факт, что тот, с кем я буду общаться, знает даймонский, да и в бумагах я не разберусь без ее помощи. Хотя я вполне обосновано надеялся на то, что местный комендант, как бывший военный, владеет даймонским хотя бы в минимуме. Даймоны — хорошие наемники, так что, судя по словам Карины, знание даймонского в военной среде не редкость. Правда, кадровые военные их не очень любят за то, что они предлагают свои услуги зачастую обеим воюющим сторонам. В чем прикол работы на две стороны, я не знал. Вроде бы у них было только одно правило: даймоны не воюют против даймонов. Как они это разруливали на поле боя, если вдруг такое происходило — никак в голове не укладывалось.